История философии Н. Я. Данилевского

Восток и Запад как географические понятия не могливступитьв борьбу. Как понятия этнографические они могли бы быть представлены арийскими племенами и семитическимив качестве двух сторон. Однако на данные аргументы можно найти контраргументы. Во-первых, этническое деление не совпадает с делением географическим. Во-вторых, при этнографическом делении Восток и Запад пришлось бы объединить в едино племяиз-за историческогоразвития. Далее рассматриваются следующие примеры.Если мы примем иранские племена за представителей Востока в борьбе с Грецией, тобудем вынуждены рассматривать их как представителей Запада в борьбе соскифами. Как известно, скифы являются истинными представителями степных народов, в то время какстепь – символ Востока, который существует в концепциях сторонников теории противодействия Востока и Запада. Как понятия культурно-исторические Восток и Запад не выступают в роли культурно-исторического целого. А так как не определены противники, то и не может быть борьбы. Данилевский также подчеркивает, что войны, которые по географическому понятию можно причислить к проявлениям борьбы между Европой (Западом) и Азией (Востоком), не отличаются от войн, которые вели народы Европы и Азии между собой. Кроме того, если бы борьба между Востоком и Западом продолжалась в его время, если следовать мысли автора, она закончилась бы очень скоро. Это можно объяснить тем, чтообъединенные силы процветающего Запада подавили бы силы, равные даже всемобъединеннымстранам Востока.Все упомянутые выше противоречия, разделенные Николаем Яковлевичем на причины невозможности существования борьбы Запада и Востока, устраняются, если рассматривать исторический процессс точки зрения культурно-исторических типов. Согласно автору, народы, принадлежащие к одному типу, склонны к естественномурасширению деятельности и влияния. Подобноестремление приводит к столкновению народов одного типас народами другого вне зависимости, совпадают их границы с Востоком или Западом. Следовательно, можно говорить о том, чтофилософрассматривает борьбу народов и цивилизаций как не связанную с противоборством Востока и Запада. Напротив, она связана, по его мнению, скореес борьбой засферы влияния определенных культурно-исторических типов.С другой стороны, проблема отношений между Востоком и Западом в русской философии концаXIX – началаXX вековизучаласьс точки зрения влияния наРоссию. Отсюда же следует её полярность, то есть деление на два направления (славянофильство, западничество), накладывавшееотпечаток на понимание черт взаимоотношений Востока и Запада. Западники требовали от России следовать примеру Европы, вливаясь в западную цивилизацию. Славянофилы, напротив, отвергали благотворность подобного развития для России. Что примечательно, изменение политической ситуации дало толчок к разрушению полярности и изменениюоценки Запада и Востока в призме влияния нарусскую культуру. Подобныеизмененияможнопроследить и всочиненияхДанилевского.Напримереанализапроизведений,книги статей, которыекасаютсявопроса «Восток-Запад» и роли России, мыпонимаем, что извечнаяполярность русскойисториософской мысли вовсе не исчезает.Так, Данилевскийвсё в той жекниге «РоссияиЕвропа» выступаетменьшим славянофиломво взглядахна роль Россиивмировомисторическомпроцессе. Онвыдвигаеторигинальнуюмысль, основывающуюсянатеориикультурно-историческихтипов, о которой уже говорилось выше. Однако с точки зрения новаторства, важно отметить следующее. В данной работе Данилевский рассматривает Россиюнекак ВостокилиЗапад, а какВостоко-Запад. Он отмечает, чтопутьРоссии независитнапрямую отзападнойиливосточнойцивилизации, потому чтоонапризвана статьво главеновойзарождающейсяцивилизации, иначе именуемой каккультурно-историческийтип. Данныйновыйтипсменитзападноевропейскуюцивилизацию, враждебную по отношению к России, и объединитвсе славянскиенароды, которые станутэтнической основойнового типа.Данилевский уделял особое внимание «народамславянскогосемейства». Он фактически делил человечество на несколько этнических групп, вне зависимости от того, на Востоке или Западе они развиваются и создают культуры. Он также неизменно подчёркивал, чтооригинальная культураспособна заменить дряхлеющую, имя ввидупод умирающей культурой культуру германо-романского Запада. Авторобращает внимание на то, что любоестремление России копировать Запад или Восток может привести лишь к потере славянами места в мировой истории и утрате прежнего значения. Этонедопустимо, поэтому любоестремление отождествить культуру России с Востоком нездорова и преступна.Философ, создавая теорию культурно-исторических типов и сменыодной цивилизации другой, не был националистом. Он отказывался от идеи о том, что толькоРоссия может спасти мирот отсутствия культурного центра после смерти германо-романской цивилизации. Напротив, в качестве идеального положения вещей он считал тот исход событий, «когда бы все великие этнографические группы, на которые разделено человечество, одновременноразвили лежащие в них особенности направления до культурного цвета; когда бы древние Китай, индия, Иран, возмужалая Европа, юное славянство и еще более юная Америкаразом выказали всю полноту и все разнообразие заключающихся или заключавшихся в них сил, которые бы усугублялись благотворным взаимодействием друг на друга».В том универсализме Данилевский крайне близок к Бердяеву, предрекавшему рождение нового мироустройстваза счёт взаимопроникновения культур Востока и Запада. Однако, хотя Данилевский хотя и считал, чтосуществование в периоде расцветаосновных этносов мира является идеальным, он полагал, чтоэто нереально и вредно для результата мирового исторического процесса. Кроме того, будучи убежденным в том факте, что культурастремится к неизбежной смерти, Данилевский полагал, что расцвет Востока и Запада в одно и то же время приведет к смерти всех культурно-историческихтипов. И, наконец,он иначе понимал роль России в процессе всеобщегорасцвета этнических культур мира.Таким образом,в философииДанилевскогоРоссиявыступаетв качествеглавынового, очередногодляисториичеловечествакультурно-историческоготипа, который стоит наравнесдругими, уже существовавшимидонего. Итак, Россия только территориальносоединяет Восток и Запад, её культура должна формироваться самостоятельно. Таксформулировал один из законов, созданных Данилевским, поклонник его творчества иученик К.Н. Бестужев-Рюмин: «Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа». Веря, как и большинстворусских философов концаXIX- началаXX века, в историческую миссию России, Данилевский не ставит Россию выше Востока и Запада. Он делает ее первой среди равных именно насовременном ему этапе исторического пути человечества.Далее, Данилевский отвергает понятие «общечеловеческой» культуры, которой существовать просто не может. Да, утверждает он, всечеловечность культуры возможна, однако ее основа – это самобытность сменяемых культурно-исторических типов. Потому целесообразно рассматривать роль России в этом контексте как объединяющую вокруг себя все славянские народы, чтобы создать новый культурно-исторический тип. Данный тип придёт, по мнению Николая Яковлевича, на смену западной цивилизации, как некогда западная цивилизация пришла на смену ряда культурно-исторических типов, рожденных на Востоке.Таким образом, Н. Я. Данилевский, относимый историками философии к «поздним славянофилам»,дарит идее мессианского предназначения России новое звучание.4 Историософская система Н.Я. Данилевского ихристианская картина историиОрганический подход к мировой истории и идеи циклизмаприсутствовали и в античной мысли, отражение которой встречаются и в Библии, а также подобные идеи можно встретить и в христианскую эпоху, например, у Павла Орозия или Иоахима Флорского.В эпоху Возрождения идеи циклизма и органицизма встречаются у Н.Макиавелли и Ф.Гвиччардини, однако лишь в XVII веке идея циклического развития общества была детально исследована Вико, придерживавшегося идей о культурном плюрализме (многообразии), соединенного у него с идеей прогресса.В середине XIX века схожие с Николаем Яковлевичем Данилевским мысли также высказывал Гобино, который рассматривал всемирно-исторический процесс как смену замкнутых эквивалентных культур. Схожесть мыслителей прослеживается во взглядах на роль социальных институтов и религии в жизни индивидов как существ социокультурных. Так, Данилевский опирался на естественнонаучную методологию Кювье и Бэра вместе со специфическим русским материалом, что не наблюдается у Рюккерта.Так, теория культурно-исторических типов у Данилевского появилась в качестве противовесаунитарно-стадиальной концепции построения всемирной истории,распространенной в европейской философии второй половины XIX века. Отойдя от увлечения социализмом, Данилевский остался верен принципам «органицизма». В стремлении к синтезу натурфилософии и историософии Данилевский активно использовал методы естественников Бэра и Надеждина. Фактором, также повлиявшим намысльфилософа, стало знакомство с теорией эволюции Чарльза Дарвина, в результате чего дарвинизм убедил Данилевского в необходимости выдвижения альтернативной теории истории. Такая теория, не являясь эволюционной, оставалась бы в то же время научной и не отрицалабы идеальное начало.Появление «России и Европы» и иных работ Н.Я.Данилевского в 60-е годы XIX века обусловлено внутри- и внешнеполитической ситуацией в России. «Великие реформы» внутри страны во многом были обусловлены поражением России в Крымской войне, в ходе которой проявилась общая враждебность Европы. Итак, «циклизм» и «органицизм» встречаются, начиная с древности, у многих авторов самого различного направления, но именно Данилевский с «естественной системой» в исторической науке и «морфологическим принципом» последовательно обосновал существование отдельных культурно-исторических типов. Также целесообразно отметить, что до него цивилизационный подход в законченном виде не существовал. В данном отношении Данилевский является предшественником многих деятелей мысли, объединяемых критическим отношением к однолинейной схеме общественного прогресса. Типологически близкими к воззрениям Н.Я. Данилевского представляются позиции К.Н.Леонтьева, представителей евразийства, и Льва. Гумилева.Л.Н. Гумилев продолжил разработку локально-цивилизационного подхода. Он был знаком с трудами Данилевского, и считал его одним из крупнейших представителей культурно-исторической школы. Сам Гумилев называл себя «последним евразийцем», хотя и с ними соглашался не во всем.По Ламанскому, Россия является особым историко-культурным типом, отличающимся от азиатского мира христианской культурой, от европейского мира – принадлежностью к восточному христианству. К.Н.Леонтьев, хотя и считал теорию культурно-исторических типов Данилевского основательно теоретически обоснованной, указывал на ее недостаток, на преувеличение значения национального начала в истории. У Данилевского главной была идея плюрального, разнонаправленного развития локальных цивилизаций, встречающаяся во взглядах самых разных мыслителей, начиная с античности и Древнего Китая и заканчивая ХХ веком. В историософских концепциях Николая Яковлевича религиозному фактору отводится значимое место. Являясь учеными-естественниками, писавшими в эпоху материализма, усиливавшего позиции или уже господствовавшегов умах соотечественников, оба философа выступали со своего рода «светской апологией» христианства. Именно даннаяапологетическая цель привела к тому, что религиозные воззрения они высказывают во многом «прикровенно», не стремясьакцентировать на них внимание.Между тем, указывают на конфликт цивилизационного подхода, в русле которого работали оба философа, с христианским представлением о ходе и цели человеческой истории. Основные доводы здесь следует искать в следующем. Во-первых, концепция локальных цивилизаций отрицает единство человечества и его истории. Однако у Данилевского и Гумилева присутствует понятие смысла истории всего человечества в совокупности. Конечно, они предпочитают не распространяться на данную тему в своих трудах, так как данная тема выходит за рамки эмпирической науки и относится к области веры. Тем не менее, отдельные «наведения», по которым мы можем обнаружить присутствие идеи о всечеловеческой цели, они всё же оставили. Во-вторых, Данилевский только в конце книги «Россия и Европа» позволяет ввести в историософскую концепцию «стрелу времени», говоря о небесном и земном «потоках всемирной истории». Гумилев, напротив, сообщает о постоянном вмешательстве в ход истории «пассионарных толчков» из «ближнего космоса», очищающих «лик Земли» и поддерживающих жизнь человечества, которое стремится к распаду. Несомненно, им подразумеваетсяналичие некой «общечеловеческой цели».Данилевский и Гумилев говорили о значительной, но не определяющей роли биологического и этнопсихологического начал как движителей исторического процесса. Так, например, жизнь народов рассматривалась на основе принципа единства духа и материи, в то время как религиозный фактор у данных мыслителей не был второстепенным или подчиненным элементом. Более того, они указывают на тот факт, что христианство, воспринимаемое различными народами, преображало их, изменяло их нравы, но при этом сохранялись – в разной степени – и изначально присущие им основные этнографические признаки. Своеобразие характеров, менталитетов народов привело к разному прочтению ими Евангелия. На данном «фундаменте» основываются рассуждения мыслителей о различии восточного и западного христианства. Далее, как отмечают Данилевский и Гумилев,расхождения католичества и православияможно увидеть в сфере экклесиологии, в которой наиболее отчетливо проявили себя глубинные черты характеров народов. Следуя их мысли, следует то, что насильственность европейцев привелак католицизму, а индивидуализм и рационализм привели к протестантизму, религиозному индифферентизму и нигилизму. На русской почве христианство, как бы там ни было, встретило благоприятную среду, так как русский народ, отличающийся толерантностью и человечностью даже в сложнейшие времена, настолько просто и органично впитал в себя православие. Более того, в русской общинности можно усмотреть черты, сходные с православной соборностью. Таким образом, и Данилевский, и Гумилев, будучи последовательными в отрицании единства человечества, ни о какой духовной миссии России в всечеловеческих масштабах не говорили. Разумеется, оба призывали развивать культурно-исторический тип (именуемый суперэтносом), однако более важным было сохранение самобытных национальных и религиозных основ, на чём оба мыслителя неоднократно акцентировали внимание. Только на данных условиях, считали философы, Россия сможет избежать превращения в этнографический материал для чужих целей, которые носили потребительский характер. В свете христианской направленности это всё же можно назвать миссией, так как частично мысль концентрировалась на том, чтобы единая политическая или духовная власть распространилась над всяким народом.