Проблематика романа М.Шелли «Франкенштейн». Образ Франкенштейна и образ монстра.

Однако привязанность Франкенштейна к своему творению раскрывает уверенность М. Шелли в том, что человек будет продолжать бороться за свои идеалы, поскольку только от борьбы человечество получает энергию, необходимую для выживания.Как упоминалось выше, Монстр в трагедии может быть осмыслен не только, как самостоятельный персонаж, но и как отражение «сумрачной» стороны самого Франкенштейна. В основе европейской культуры лежит наследие античности. В древнегреческой традиции Дьявол, Демон (даймон) связан с душой. Даймоны занимают промежуточное место между и земными космическими телами и божественными. В диалоге Платона «Пир» даймоны представлены, как посредники между людьми и богами, благодаря которым осуществляются прорицания, таинства, жреческое искусство. Даймон – это вторая сторона души человека, его своеобразный двойник.Таким образом, дьявол непосредственно связан с человеком, и эти отношения носят личностный, индивидуальный характер. Поскольку дьявол выступает, как двойник человека, то, соответственно, и сам он обладает уникальными чертами. Дьявол также понимается как оборотная сторона Света, Бога, через такую интерпретацию утверждается необходимость присутствия зла в мира. Суть этого положения хорошо выражена словами Воланда в «Мастере и Маргарите» М. А. Булгакова: «Что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени?». Таким образом, Монстр является отражением бесконечности поисков Франкенштейна, который пытается постичь смысл жизни, как состояние – определенное, отчетливое, а не как процесс, в саморазвитии которого и заключен смысл. Неявное, скрытое начало Виктора Франкенштейна воплощено в образе Монстра. Монстр – это архетипное представление, насыщенноее множественными культурными смыслами. Архетип, согласно определению, являет собой прообраз, врожденные психические структуры, которые являются итогом исторического развития человечества. В сферу науки этот термин был введен К. Г. Юнгом. Архетип соотносится с коллективным бессознательным и выступает фундаментом творчески-продуктивной деятельности человека, в том числе и художественного воображения. Культурный архетип имеет символическую природу и выражается в сфере смысла и понимания, где символ интерпретируется как понятие, закрепляющее способность материальных явлений и событий отражать идеальное содержание, отличное от их непосредственного существования. Таким образом, образы Франкенштейна и Монстра необходимо рассматривать в их целостности, как две стороны одного явления, причиной которому становится не знающий покоя человеческий разум.ЗаключениеВ данном эссе была рассмотрена проблематика романа М. Шелли «Франкенштейн, или новый Прометей», а также проанализированы образы Виктора Франкенштейна и Монстра.На основании проведенного исследования можно сделать следующие выводы.Магистральной идеей романа становится изучение двойственной природы человека, что обусловлено его принадлежностью одновременно и к миру природы и к миру культуры. В благоприятных обстоятельствах или же тогда, когда человек не испытывает необходимости выйти за границы обыденного бытия, оба его начала, природное и культурное, находятся в относительном равновесии, однако когда это равновесие нарушается, сквозь тонкий культурный слой начинают проступать архетипные образы, берущие начало в первобытной древности. Образ Монстра не может быть сведен к простому «темному» началу личности Франкенштейна, поскольку трагизм конфликта заключается именно в том, что Монстр не противоположен Франкенштейну, он тождественен ему, его образ был вызван к жизни самими обстоятельствами жизни. Монстр становится порождением интеллектуальной гордыни главного героя, неслучайно это второе «Я» агрессивно настроено по отношению Франкенштейну. Монстр – это воплощение бунта Франкенштейна против безликого существования, стремления выйти за границы очерченных систем ценностей. Вместе с тем, Монстр – это и месть человеку, отвергающему свои корни, свое начало, берущее единый исток из первобытной природы. В этом М. Шелли предвосхищает позицию Ф. Ницше и его концепцию Сверхчеловека, который, по его мысли, способен преодолеть состояние нигилизма ума посредством переоценки всех ценностей.Список использованной литературыБулгаков М. А. Мастер и Маргарита / М.А. Булгаков – Москва : Издательство «Э», 2016. – 416 с.Григорьева Е. В. Романтический апокалипсис: прозрения Мери Шелли / Е.В. Григорьева // Научная мысль Кавказа. – 2009. - № 1. – С. 92-99.Напцок Б. Р. Воплощение мифа о Прометее в романе М. Шелли «Франкенштейн или современный Прометей» / Б.Р. Напцок // Вестник Адыгейского государственного университета. – 2012. - № 4 (107) URL: https://cyberleninka.ru/article/n/voploschenie-mifa-o-prometee-v-romane-m-shelli-frankenshteyn-ili-sovremennyy-prometey (дата обращения: 17.03.2020).Павлова И. Н. Автор, нарраторы и персонажи в романах Мэри Шелли «Франкенштейн» и «Последний человек» / И.Н. Павлова // Вестник Санкт-Петербургского университета. – 2012. - № 4. – С. 28-34.Платон. Пир / Платон //Собрание сочинений в 4-х т., т. 2. – Москва : Мысль, 1994. – С. 81-135. Четвертакова Ж. В. Ценностные ориентации, укорененные в культурных архетипах / Ж.В. Четвертакова // Аналитика культурологии. – 2007. - № 7. – С. 184-188.Шелли М. Франкенштейн, или Современный Прометей: Пер. с англ. / М. Шелли – Москва : Художественная литература, 1965. – 244 с.